Рецензии на книги издательства «Художественная литература»

Роман индонезийского писателя У.Сонтани иллюстрирует жизнь острова Лонтор (ныне архипелаг Банда) и историю его колонизации голландцами в XVII веке. Остров ароматного мускатного ореха, который так полюбился европейцам.

В центре повествования небольшая деревушка (кампунг), староста которой стремится к выгодной дружбе с европейцами. Сначала с тучным и жадным англичанином Веллингтоном, а позже - с голландцами, которые высадились на острове, чтобы вести с коренным населением "честную" торговлю. Они навязывают старосте "договор дружбы", ведут сладкие речи, обещая в обмен на мускатный орех не только ценные для островитян вещи, такие как, например, ткань, но и кое-что более ценное - знания.
Со временем "договор дружбы" обращается в кабальные условия для островитян и неминуемое за этим восстание и его кровопролитное подавление.
На фоне этого разворачивается история сына старосты по имени Тамбера, который не чувствует себя своим на острове и мечтает сбежать, а позже влюбляется в прекрасную молодую голландку.

Аннотация немного лукавит, обещая нам чуть ли не духовное падение героя. Думала, что буду наблюдать за тем, как "хороший Тамбера" будет постепенно становится "плохим Тамбера". На самом же деле Тамбера как был глупым мальчишкой, так им и остался до самого финала этой истории. Для меня он отнюдь не главный герой, даже удивлена, что роман носит его имя.
Немного не хватило описаний: что растет на острове кроме мускатного ореха, как его выращивают, собирают; островные будни - как охотятся, чем занимаются женщины, что и как готовят. Из-за этого не получилось полного погружения, не сложилась картинка.

В целом, очень интересный опыт. До этого с индонезийской литературой знакома не была, с историей колонизации островов тоже. С удовольствием продолжу знакомство.

Есть такие книги - ни о чем конкретно, и обо всем одновременно. "Гелимадоэ" - как раз из той оперы. Первоначально интригует название. Почти так же, как вопрос "Где находится нофелет?". Ларчик, на самом деле, открывается просто. Все остальное - тоже просто, но при этом сложно одновременно. Почти как в статусе вконтакте - "все сложно". Что у нас тут имеется? Имеется у нас тут главный герой (он же рассказчик), сначала болезненный подросток, потом выросший. И имеется семейка доктора, живущего в чешской тьмутаракани, к которым главный герой привязан. Лично мне видится несколько конфликтных зон - в основном, внутриличностного характера. Во-первых, у главного героя - морально-нравственные метания из разряда "что такое хорошо и что такое плохо". Во-вторых, у отца семейства - который с одной стороны яростно громит мещан за их нравы, ратует за служение людям и свободу для каждого, что не мешает ему гнобить и прогибать дочерей (это из разряда "курица не птица", видимо). И в-третьих, конфликт этой нестандартной семьи с внешним окружением (пусть не явный, но скрытый, но быть от этого конфликтом он не перестает). Бунтарку Дору я в расчет не беру, у нее как раз внутреннего конфликта нет, да и плевать она хотела на косые взгляды, по большому счету. При этом нельзя сказать, что эти конфликты явно и четко обозначены. Они, скорее, вялотекущие, застарелые, затягивающие, как болото. Происходит ли какое-то разрешение конфликтов - ну, в целом, нет. Герои скорее уклоняются от их разрешения и стремятся их не замечать. Финал книги, на мой взгляд, такой же невнятный, как и течение самой книги. Герой вырос, уехал, что конкретно стало с ним и с семейством доктора, так и осталось загадкой за семью замками. А жаль - хотелось бы большей определенности, она бы придала книге хоть какой-то динамики.

Совершенно неожиданно в буккросинге мне попалась изумительная вещь - незаслуженно забытая повесть Эммануила Казакевича "Синяя тетрадь"... До недавнего времени имя Эммануила Казакевича стойко ассоциировалось со знаковыми произведениями о разведчиках "Звезда" и "Двое в степи", да с тематически связанным с этими повестями романом "Весна на Одере"... Повесть же "Синяя тетрадь" мне доселе не попадалась... Причиной же почему эта повесть Казакевича попала в опалу оказался запрет в 1964 году одноимённой картины Льва Кулиджанова, снятой замечательным советским кинорежиссёром в 1963 г... Попавшее же в буккросинг издание "Синей тетради" датируется 1961 годом... Чем же примечательна повесть Эммануила Казакевича? Пожалуй тем, что так о теме революции ещё никто не писал... Особенного внимания, на мой взгляд, заслуживает тот факт, что действие "Синей тетради" происходит в пасхальные дни 1917 года... Это было для меня более чем неожиданно... Ведь Владимира Ильича у нас практически представляли богоборцем, противником и гонителем православной веры... И вдруг "богоборец" появляется в Петрограде в пасхальные дни... Нонсенс, не так ли? Ведь Воланд со своей свитой покидает златоглавую именно перед Светлым Христовым Воскресением... Задумайтесь! Воланд... Могущественный повелитель тьмы бежит от Христа, а "богоборец" Ленин наоборот возвращается в Россию... И вот этот момент у Казакевича играет очень большую роль... В понимании Эммануила Генриховича он видится пророком Мессии, явившемся на многострадальную русскую землю, чтобы положить конец творящемуся беззаконию, в том числе и со стороны официальной Церкви... которая по сути отринула Христа... Поэтому Ленин у Казакевича выглядит не просто "вождём мирового пролетариата", а защитником "сирых и угнетённых", по сути соработником Христа, пришедшем отделить зерно от плевел... Особенно отчётливо это просматривается в речах Владимира Ильича, и, в частности, в его ответе на вопрос: "Всегда ли следует говорить народу правду":

"- Стоит ли говорить массам правду? Обязательно стоит. Массы должны знать правду. Нет ничего опаснее обмана.
- В принципе, да...
- Раз в принципе, значит - и в частностях, и всегда, и при любой обстановке!...
- Правду надо им говорить даже тогда, когда это нам не выгодно; только тогда они будут нам верить. Мы будем непобедимы в том случае - и только в том случае, - если всегда, при всех поворотах истории будем говорить массам правду, не будем выдавать желаемое за сущее, не будем врать из так называемых "тактических соображений"..."

Помилуйте, и это слова "богоборца"? Человек, восстающий против лжи - пособник тёмных сил, восстающих на Святую Матушку-Русь? Да полноте... Изощрённое оружие диавола, с помощью которого он губит человеческие души, – ложь, лицемерие, клевета, а Ленин восстаёт против этого... Ведь революции 1917 года можно было избежать, для этого и нужно было сделать самую малость:

"- Если бы буржуазия могла немедленно прекратить войну, немедленно дать крестьянам землю, немедленно установить восьмичасовой рабочий день и рабочий контроль над производством, немедленно ограничить прибыли капиталистов и военных спекулянтов, - она могла бы предотвратить революцию..."

Понимаете, могла предотвратить... Но никто для этого даже пальцем не пошевелил, даже церковные иерархи... и те, безмолвствовали... Вот что об этом писал известный ныне митрополит Вениамин Федченков:

«Влияние церкви на народные массы всё слабело и слабело. Авторитет духовенства падал, вера становилась лишь долгом и традицией, молитва — холодным обрядом по привычке, огня не было в нас и в окружающих»...

"Внутри РПЦ копилось неравенство: высшие церковные чины из-за богатства подвергались нападкам и мирян, и низшего духовенства, которое едва сводило концы с концами. Они нередко жаловались на непотребное поведение архиреев, например на пьянство, азартные игры, внебрачные связи. Синод же оставался глух и не выносил сор из избы: провинившихся не наказывали, а просто переводили в другие епархии.
Рядовые священнослужители тоже не всегда вели себя образцово. Так, священник Фудель в мемуарах «У церковных стен» рассказывал, что его коллеги не знали ни молитвы, ни поста, не соблюдали правила семейной жизни. На самого Фуделя, чётко выполнявшего все предписания, смотрели враждебно. Другой священник вспоминал, как после службы духовенство курило вместе с прихожанами на паперти.
Такое поведение на протяжении веков привело к тому, что духовенство утратило авторитет в глазах людей, а роль церкви в их жизни перестала быть важной.
А протоиерей Валентин Свенцицкий в 1907 году опубликовал в газете «Век» статью, где заявил, что православные священники «всё и всех бросили на произвол судьбы, заперлись в своих тёплых квартирах от холода и ветра»...

И революция грянула... сметая на своём пути современные "Содом и Гоморру"... Очень сильное произведение эта "Синяя тетрадь"... И очень печально, что слова Эммануила Генриховича не дошли до адресата, как и картина Льва Кулиджанова...

Так вышло, что моя жизнь тесно связана с Литвой. Я родился и вырос на границе с ней, работал после института тоже рядом с границей, но в другом месте. Сейчас тоже живу недалеко, хотя поехать туда с каждым днем становится все более проблематично.  Я бывал там бессчетное количество раз и я очень люблю этот край, особенно регион Дзукия, расположенный среди лесов со множеством озер, рек и болот, где, кстати, и происходит действие этой книги.

Это страна, где язычество держалось долгое время и где его отголоски есть и поныне в виде курганов, капищ, древних легенд и преданий, которыми буквально наполнена эта земля. Едешь вот так по дороге  и вдруг из озера поднимается вот такая царевна-змея

И это только один пример. О богатой культуре и традициях этого народа можно рассказывать очень долго. Поэтому и интересно было прослушать эту книгу о Дзукии сквозь призму сказок и преданий. Рекомендую

В сборник вошли стихотворения китайского поэта Тао Юань-мина (365-427 гг. н.э.) в переводе Л. Эйдлина, который также написал обширное предисловие о самом поэте, его роли в китайской и мировой культуре и об изучении и переводах его творений. Тао Юань-мина называют иногда поэтом-отшельником. Это настоящий философ в стихосложении, но философ понятный. Среди разделов сборника – «Написанное к событиям времени» (размышления поэта об отходе от придворной жизни и нравах при дворе), «Обращение к родным» (переживания лирического героя о бездетности «Из трех тысяч грехов, Говорят мудрецы, Без потомства прожить – Самый тягостный грех» и радость от рождения долгожданных наследников, наставления сыновьям, одно из стихотворений, например, называется «Укоряю сыновей» «Хотя в моем доме и пять сыновей возрастает, Но им не присуща любовь к бумаге и кисти», попытка передать свой жизненный опыт «Счастья к нам никогда Не приходит само, А несчастья зато Не дают себя ждать» и беспокойство о родных людях «Так пораньше вставай И попозже ложись. Вот талантов тебе Я желаю каких. Если ж доля твоя бесталанным прожить, И тогда я стерплю. Что поделаешь, сын?»), «Обращения к друзьям» (стихотворения, написанные в ответ на творения других авторов), «За вином» (традиционный мотив философствования за чашей вина, у Тао Юань-мина – спокойного, меланхоличного), «Воспеваю бедных ученых» (о людях, следующих своим убеждениям), «Поминальная песнь» (рассуждения о смерти, конечности человеческого бытия – «Если в мире есть жизнь, неизбежна за нею смерть. Даже ранний конец не безвременен никогда», «Через тысячу лет, через десять тысяч годов Память чья сохранит нашу славу и наш позор?»).

Лирический герой выглядит спокойным, разумным собеседником, не оторванным от жизни, участвующим в повседневности, но не погруженным в нее полностью («Я, сажая деревья, сам не выбрал повыше место. Что же пользы сегодня от моих сожалений горьких?», «Когда не отбросишь забот о преуспеянье, То все, чем живешь ты, окажется слишком жалким!»).

Джозефин Тэй "Любить, но не терять рассудка" (в детективном сборнике "Поставь на карту жизнь"). Детектив. Так сказать. ))

Сюжет: инспектор Скотланд-Ярда Алан Грант получает новое задание - в небольшой деревушке, которую облюбовала лондонская богема, при таинственных обстоятельствах исчез гламурный американский фотограф, гость одного из аристократических семейств. Все складывается так, что подозрения о смерти молодого человека весьма основательны. Вот только возникает вопрос - произошла ли эта смерть в результате несчастного случая, или это убийство... И при любом варианте - где же, наконец, тело? Как обычно, ввиду исключительного статуса всей этой публики, действовать нужно крайне деликатно...

Книжку взяла в библиотеке - именно из-за романа Дж.Тэй. )) Я все проглядывала то аннотацию, то начало - пыталась понять, читала я этот роман или нет... Пока не решила - да какая, в самом деле, разница, нужно взять и почитать, там и будет видно. )) Ну вот, прочитала...

В общем, это было весьма приятное чтение. )) Я как раз вспомнила, что вообще-то я люблю классические английские детективы! Только, видимо, нужно их читать очень и очень изредка - чтобы насладиться в полной мере. Вот и тут - все так неспешно, спокойно... Долгое вступление... представление действующих лиц... подробное выписывание, кто с кем когда встречался, кто с кем о чем разговаривал... Дотошное выяснение каждого шага, выверение хронометража - по каждому дню или, иногда, вплоть до минуты... Сейчас, наверно, с этим всеобщим пристрастием к дурным триллерам с безумным экшном, такое многим читателям покажется скучным. Но я вот читаю и чувствую - это прямо мое. ))

По мере развития сюжета выяснилось, что автор здесь, видимо, решилась на смелый эксперимент. ))

Ну и вообще - автор пишет очень приятно, интересные мысли и образы... В частности, скажем, образ этого самого пропавшего фотографа - здесь неоднократно обсуждается (разными персонажами) и подчеркивается его необычная красота, которая на всех окружающих производит невероятное впечатление, и даже многих наводит на мысли о дьяволе и падших ангелах... Возникает такая мистически-хоррорная нотка...

Ну, а касательно того момента, читала ли я ранее этот роман... Знаете, я так и не поняла! )) То есть, я его сейчас прочитала - не спеша, внимательно и с удовольствием... наслаждаясь каждой главой... И здесь достаточно было яркого и интересного - и образ этого таинственного красавца-фотографа с его тайной... и расследование с поисками тела... Да здесь, в конце концов, по ходу у инспектора Гранта решился вопрос с личной жизнью! )) И ничего из этого никаким образом не отозвалось в памяти и никак не шелохнулось ничего, ага. Вот буквально - как будто я читаю с чистого листа, или как еще сказать. Зато здесь имеется второстепенный персонаж... ну очень второго плана... престарелая тетушка-аристократка-старая дева, которая бойко пишет любовные романы - и вот упоминается, как она ежедневно надиктовывает своему секретарю определенную норму текста. И вот тут меня и дернуло - я определенно это читала! )) Я это помню! старушка, которая бодро, как на конвейере, надиктовывает любовные романы... )) Вот ее я помню, но все остальное - яркое! интересное! - абсолютно изгладилось из памяти. Поразительно... Это даже никак не относится ни к существу дела, ни к расследованию... Почему именно это мне запомнилось и осталось в памяти, а все остальное нет? )) Или эта старушка встречалась у автора еще в каких-то романах, и я из них про нее запомнила? Прямо не знаю, что и думать. ))

Здесь, в сборнике, помещены еще два романа, но я их не стала читать... Один из них - Хмелевская "Что сказал покойник", и я его точно раньше читала (и даже помню, о чем там! )) ). А другой - какая-то стилизация под американский нуар/ гангстерский боевик, все такое... Я слегка заглянула в начало - вроде ничего так, бодро идет... вполне напоминает всякое подобное - ну там, Чандлер, Хэммет... Чейз... Но - в отличие от английского классического детектива - это далеко не самое интересное для меня чтение... К тому же, как тут написано, под американизированным псевдонимом скрываются две вполне себе советские тети, точнее, две литераторствующие дамы из тогдашней социалистической Венгрии. Ну вот, я поразмыслила - действительно ли я хочу читать фанатские фантазии и натуральный фанфик - и поняла, что не хочу. )) Ничего против чьих-то развлечений и увлечений не имею, просто нет настроения... ))

«Должно быть, очень приятно взять в руки кисть и палитру и запечатлеть ради собственного удовольствия, красоту, которая иначе тебе никогда не принадлежала бы. Хранить ее, пока жив, и любоваться ею, когда захочется».
***
«Всегда удобно иметь покойника, если хочешь набиться кому-то на знакомство».
***
«…Шутка была так изящна, так мастерски проведена, что ее основное качество – бессердечность – осталось почти незамеченным».
***
«Потом пришел викарий. Все и забыли, что он должен был прийти к обеду. Такой это был человек».
***
«…Его сердце почернело настолько, что стало похоже на совсем старый гриб».
***
«Если суметь как следует разговорить человека, он, как правило, теряет свои защитные свойства».
***
«Гласность неизбежно порождает инфляцию слова. Ее власть совершенно несоразмерна с тем, чего она стоит в действительности».
***
«- А я думала, полицейские могут открыть что угодно.
- Мочь-то могут, да не имеют права».
***
«- Странно, не правда ли, что ни в чем не повинный человек начинает чувствовать себя виноватым, не зная, как отчитаться в своих действиях в такой-то день и час».
***
«- Вы какая-то весьма странная разновидность полицейского.
- Наверное, не страннее вашего представления о полицейских».
***
«- Как это трагично. Ведь надо же, взять и утонуть. Сумма красоты в мире не столь велика, чтобы ею швыряться».
***
« - Один из секретов жизненного успеха – это найти способ извлекать доход из своей ненормальности».
***
«Там, где все внешние проявления (иными словами, фасад) человека служат сокрытию его внутренней сущности, трудно определить, какая часть этого фасада непреодолимый барьер, а какая просто доска для рекламных объявлений».
***
«Один знаменитый психиатр сказал ему как-то, что написать книгу – значит обязательно выдать себя с головой. Человек бессознательно выдает себя каждой строчкой».
***
«Интересно, сохраняются ли у современной молодежи какие-то иллюзии? Во что превратится мир, лишенный фантазии? А может, чудесная иллюзия, что самое главное в жизни – это он сам, заменяет современному ребенку ранние, более отвлеченные фантазии?»
***
«…Врожденный здравый смысл сродни доброте».
***
«Нельзя по-настоящему почувствовать вкус, если есть без разбора все подряд».
***
«Он не раз задумывался над тем, как женатые люди умудряются совмещать семейную жизнь с неотступными требованиями полицейской службы. Сейчас ему впервые пришло в голову, что супружество представляет прекрасные возможности для всякого рода передышек. Что может быть лучше, чем провести какое-то время с подрастающим Бобби, объясняя ему алгебраическую задачу, чтобы затем, на свежую голову, заняться проблемами расследуемого преступления».
***
«Писатель, должно быть, чувствует себя довольно глупо, написав что-нибудь, что никому не нужно».
***
«Толпа слегка поредела, люди стали расходиться по домам, где их ждал воскресный ужин с чаем, но довольно большая группа тех, кто с удовольствием посидит голодным, лишь бы увидеть, как из реки вытаскивают мертвое тело, еще оставалось. Грант смотрел на их посиневшие кретинические лица и в который раз, с тех пор как стал полицейским, задумался над тем, что, собственно, возбуждает у людей нездоровое любопытство. В одном он был совершенно уверен: если завтра возобновятся публичные казни, число зрителей превзойдет все ожидания».
***
«Полицейский постигает абсолют глупости, не прослужив в полиции и трех лет».
***
«Он постоял какое-то время, смотря на сад и на долину, вид на которые открывался из трех огромных окон. Если спокойно относиться к тому, как будет выглядеть ваш дом, можно прорубать окошки там, откуда открывается наилучший вид».
***
«- Ужасное положение. Никто его ни в чем не обвиняет, и, следовательно, возможность защищаться отсутствует».
***
«- У нас, у полицейских, в ходу выражение: «Согласно имеющимся доказательствам». Повторяйте его, как молитву, шесть раз в день до и после еды, глядишь, это поможет вам не заноситься и не закончить свои дни, воображая, что вы Фридрих Великий, или ежик, или еще кто-то».
***
«- Знаете, каково бывает узнать, что того человека, которого вы любили всю жизнь, на свете никогда и не было. Тут не захочешь, а повзрослеешь».
***
«- Глупейший финал, вы не находите? Задумать убить кого-то и кончить нарушением общественного порядка».

Последнее время мне с книгами не везёт. Это небольшое произведение - глоток свежего воздуха. Из-за прекрасного авторского языка можно закрыть глаза на сюжет, который развивался не совсем так, как я себе представляла.

Дмитрий Санин разбирал старые вещи и нашёл гранатовый крестик. Он вспомнил события тридцатилетней давности. Когда-то он путешествовал по Германии. Местная девушка попросила помощи, её брат упал в обморок. В благодарность за спасения Эмиля, Джемма пригласила месье Димирия, как она его звала, на ужин. Так и началось их общение. Мама этой девушки, заметив их симпатию, стала переживать. Джемма скоро выйдет замуж за богатого мужчину. Да, он ей не нравится, да и как человек плохой, зато богатый. Санин не знает как ему поступить...

Вторая половина книги пошла совсем не так, как я представляла. Дмитрий Санин, который был мне симпатичен, повёл себя, на мой взгляд, ужасно. Сначала он вспоминал свою любимую. Смотрел на других женщин, но сразу понимал, что скучает по Джемме, всё ещё любит её, а потом резко изменился. Я ожидала, что он будет больше страдать, а мы вместе с ним. История же получилась более жизненная, без сопливой романтики, без литературного преувеличения.

Мне кажется, что во времена "просвещенного Средневековья", то бишь в двенадцатом веке, когда творил автор, о нем не было такого широкого информационного распространения, явно знали, но далеко не все, кто мог бы войти в аудиторию читателей романа. И лишь во времена беспощадного расчленения старинной классики периода интеллектуалов века девятнадцатого автор снова оказался в топчике. Вместе со своим геройским героем Иваном-со-львом Следует понимать, что сие- роман в стихах, возвышенный, аллегоричный, но при этом насквозь героически-пацанский, как тогда понимали максимальную крутость мужественности. Также стоит помнить что условности этического плана были тогда иные - на фоне внешних жестких религиозных были и гибкие "куртуазные". И они очень другие. Ну шутка ли, его триггерный "подвиг" заключался в убийстве мужа, чтобы неразумная вдовушка потом убедила себя в любви к нему (да, о женщинах автор был определенного представления, это интересно показано и вполне себе соответствует множеству замечательнейших стереотипов). Впрочем, предки были очень прагматичны:

Тот, кто Ивэйном был сражен.
Уже в забвенье погружен.
На свадьбу мертвые не вхожи.
И победитель делит ложе.
С благоразумною вдовой.
Милее мертвого живой.

Можно долго рассуждать о бедственном положении этой вдовы-невесты, но только стоит учитывать непоседливость рыцаря, он не поматросил, но женился и бросил, ринувшись к новым подвигам. И да, герой наш хорош в самовосхвалении, более откровенном и бесхитростном, но читать это мило. А каков поединок льва со змеем и ворвавшийся в гущу месилова наш герой, а? К слову, век только двенадцатый, а костры уже полыхали... А на самом деле, я тут ершусь, а баллада читается очень поэтично, вдохновенно и позволяет, благодаря таланту автора, многое понять о мировоззрении тогдашнего рыцарства - ведь тут описан эталонный такой рыцарь, к сходству с которым стремились. И попутешествовал он немало, ввязываясь в весьма показательные подвиги, но с неизменным финалом:

От этих редкостных даров.
Ивэйн здоров, и лев здоров.
Сил набирались понемногу.
И вновь отправились в дорогу.
Враждебных не страшась угроз.

Да, замуж за такого сегодня не хочется, но вот полюбоваться как специфичной картиной вполне (хотя он бы меня за такие мысли мечом бы перерубил, думаю, не меняя вдохновенного лица и выдав что-то патетическое по случаю). А уж как прекрасен и благостен финал, хочется обнять автора:

От всех страданий исцеленный.
Наш рыцарь дамою любим.
И да пребудет счастье с ним.

И да пребудет счастье с нами,
Вам Птичка пожелает всяко
Удача шелестит крылами
И солнце светит ярко

Ведь большинство крэнфордских дам хорошего происхождения - либо бездетные вдовы, либо старые девы, и если мы не станем менее взыскательными и разборчивыми, скоро у нас тут никакого общества не останется.

Жизнеописание провинциального городка Крэнфорд, тихого, зеленого, как будто живущего сам по себе. Ничего примечательного там не происходит, общество статично, характеры дам неизменны, обстоятельства стереотипны. Но именно в этом и есть прелесть этого городка, по мнению Э. Гаскелл, такой маленький английский рай.

Аристократичные дамы (старушками их язык не поворачивается назвать) живут в достаточно стесненных условиях, но поддерживают видимость своей респектабельности. Ведь это возмутительно, дать повод думать, что ты себе в чем-то отказываешь.
Они старомодны, чудаковаты, но при этом бесконечно очаровательны и милы. Э. Гаскелл описывает своих знакомиц с тонкой иронией, не сколько не пытаясь обидеть леди.
Вся жизнь в Крэнфорде строится на соблюдении приличий и проявлении человечности. На страже соблюдения приличий стоят миссис Джеймисон и мисс Дженкинс, именно они решают кому можно нанести визит, а кому нет; кто будет признан крэнфордским обществом, а кто будет изгнан из него.
Но при этом человечность все равно перевешивает снобизм дам. Когда мисс Мэтти остается без средств к существованию (лопнул банк, где хранились ее сбережения), и мисс Пул, и миссис Форестер втайне начинают перечислять деньги, чтобы было чем платить за дом.

Это нравоописательный роман, в котором решающими становятся понятия долга и чести.
Очень милый, наполненный любовью роман, но такой...скучный.
Любителям неспешного чтения, поклонникам викторианской прозы - конечно, да.

По английским меркам 70-х годов прошлого века, Эмма Ховик, социолог, - старая дева.30летняя  Эмма приезжает в дом своей матери, в глухой английской провинции, чтобы написать исследование.   Мама Эммы - специалист по викторианским писателям 18-19 веков, и Эмма названа в честь героини книги Джейн Остин.

Эмма словно попадает в мир викторианской эпохи: здесь есть викарий англиканской церкви, бодрый вдовец, увлечённый раскопками. Высший свет в лице нескольких дам с придыханием вспоминает Мисс Верикер, гувернантку девочек, и все её высказывания - где эти девочки, дочери бывшего хозяина поместья и где она сама, эта мисс Верикер? Два врача, пожилой и молодой, пожилой много времени проводит с любимым котом и всем прописывает диету и прогулки, а молодой - специалист в гериатрии, и оба врача к услугам  прихода. Бывший священник, разуверовав, перешел в католичество и стал модным обозревателем еды. Главный памятник деревушки, бывшего городка, - Мавзолей, с упокоенными бывшими владельца поместья, является предметом всеобщего восхищения. События, которых ждут и готовятся это ярмарки-распродажи и голодные завтраки - всё, как в большом свете, только по деревенским меркам, становятся темой воспоминаний и пересудов до следующего приёма.

Долгое, неспешное, очень английское повествование об увядании провинции и уходящей эпохе. Здесь пока ещё невозможно 30-ти летней женщине надеть яркое платье - не по возрасту уже. Но, как говорит одна из ревностных прихожанок, убирая цветами церковь "Несколько зеленых листьев не помешает", и викарий вдруг думает, что его призывают к действию, подсказывая, что делать и как жить дальше.

Юмор настолько тонок, что разглядеть его можно, пристально всмотревшись в текст, но он есть, как есть молодая поросль романтических отношений, робко раздвигающая усохшие чопорные принципы деревенского общества.

Роман считается прощанием Барбары Пим. Это было её последнее произведение. Барбару Пим сравнивали с Джейн Остин, как знать, возможно в оригинале так оно и есть. Роман как английский пэчворк собран из разных историй разных героев в единое полотно текста, и будет прекрасной находкой для любителей английского романа в викторианской манере. Да, я осталась в восторге.

Неожиданно мне понравилось. Это история о крестьянине, от его молодости до глубокой старости. Прожил он интересную жизнь: был и в бедности и в достатке, родил 3 сыновей и 2 девочек, купил много земли, заимел 2 жен, пару внуков, несколько домов.

Как интересна жизнь! Вот ты бедный, голодаешь, и со всей семьей уезжаешь на юг. А вот уже по счастливому стечению обстоятельств ты богат и возвращаешься домой уже зажиточным человеком. Ван Лун был добрым человеком, очень редко он поддавался каким-то непристойным мыслям, но если уж поддался... Так в его доме появилась вторая жена- цветок Лотоса, а на старости лет и юная-цветок Груши.

Жизнь Ван Луна помотала, как и его близких. Но все они яркие колоритные персонажи. Китайским традициям тоже уделено не последнее место. Мы видим и одну отдельную семью с ее устоями и всю страну в целом.

Для общего развития отличная познавательная книга.

Оставлю буквально пару строк на память, потому что, на удивление, ни одной рецензии на эту книгу на сайте не обнаружилось.

Мы тут недавно все с интересом и изумлением читали про "Мобилизованную нацию" Николаса Старгардта, а оказалось, что практически пятьдесят лет назад схожие выводы и размышления, правда, на опыте и наблюдениях всего одной семьи, зато своей собственной, высказала знаменитая писательница из ГДР Криста Вольф. Она как раз росла в германском Рейхе, и полной грудью впитала всю нацистскую идеологию. Она категорически не приемлет отговорки своих современников о том, что они чего-то "не знали". Она утверждает, что просто не хотели видеть очевидное, не хотели верить. Тут судить сложно, хотя судя по нашему времени, вполне возможно, что она не слишком строга к своим соотечественникам.

Печален её рассказ о времени послевоенной оккупации. Она как раз оказалась сначала под американцами, потом под англичанами, а потом и под русскими. И сравнивает. И не в нашу, к несчастью, пользу. В этой связи стало интересно, когда написанная в 1975 году книга смогла быть опубликована в социалистической Германии? У нас, похоже, только в перестройку, в 1989-м. Но вот в 1001 книгу попала, и точно не напрасно.

Потому что несмотря на грустные размышления, которые такое чтение вызывает, она вселяет веру в то, что даже самые оболваненные и зазомбированные дети со временем могут научиться думать, делать правильные выводы, и даже сумеют честно рассказать о том, как их мозги забивали шлаком пропаганды, как искренне они верили во всё то, что сейчас трудно даже представить возможным. А еще - Криста Вольф учит простой мысли, что не бывает одинаково плохих врагов. Что вообще деление на врагов и союзников - штука политическая, а в жизни все мы - просто люди, каждый из которых и в любой роли может оказаться другом, а не негодяем. Она встречала на своём долгом пути послевоенного взросления людей самых разных национальностей, и часто бывшие враги оказывались куда лучше "друзей" из соотечественников.

В общем, на мой взгляд, книга заслуживает внимания, хотя в ней и не всё может понравиться. Автор - личность сложная, и судьба ей выдалась непростая. Но я вот непременно ещё вернусь к её произведениям.